Он понятия не имел о том, имеет ли право говорить сицилийцу про Шерли. Даже если они и в одной лодке - все равно. Это чужая тайна за семью печатями, которую случайно слили на него, потому что именно он оказался под рукой. Сложись звезды по-другому, и все могло бы быть иначе. Если даже там наверху кто-то и решил так просто пошутить, это было в их духе. Зло и очень несправедливо. Иногда лучше не знать. Опрокинув в себя рюмку и поднявшись, чтобы взять вторую бутылку - из горла сегодня было куда актуальнее, Марк тем же равнодушным тоном сообщил:
- Знаю. И про ангелов, и про сроки. Так получилось. Но у самого еще впереди, - только та часть правды, которая касалась лично себя.
Вернувшись с бутылкой рома, который любил куда как больше, Марк посмотрел на сицилийца куда как теплее. Это было хорошо. Это будет трудно - действительно трудно. Как пояснить девушке, которая видела смерть брата, что он жив, при этом не будучи отправленными в психушку, сам американец не знал. Но Кадуто был умным. Тот Кадуто, до смерти. Он всегда знал, что сказать, как сказать. Но сейчас даже больше волновало другое.
Почему-то снова вспоминался Шерли, его отсутствие денег, не знание языка и женское пальто. Он и не хотел вспоминать, но детали всплывали сами. Те там, наверху, похоже, даже не думали о том, как эти люди будут жить десять лет. Кинули и плавай. Или ему просто везло встречаться с теми, на кого плевать даже небесам:
- Я только не знаю кто ты сейчас. Формально. По бумагам. Мы поймем, но... Но я видел газетчиков. Журналистская братия, пасущаяся на смерти журналистской братии - отстойная тошнотворная картина. И тут ты... живой. Знаешь, я всегда думал, что могу уложить в голове все. Не могу, - резюмировал он, поморщившись, и от всей души приложился к бутылке. Почему-то только сейчас вспомнилось, что в другой такой же день тоже была ночь. И тоже никто не вспомнил, что надо закрыть кафе. И на пороге появился первый воскресенец.
- Пора переименовывать кафе в хостел для тех, кто вернулся оттуда. - Невесело усмехнулся он. - Но я почему-то рад тебя видеть, сицилиец.